7 июня полпред СССР в Польше П. Л. Войков был убит русским гимназистом Борисом Кoвердой. После этого уже вечером 7 июня Сталин, находящийся на отдыхе в Сочи, направил в Москву Молотову шифрограмму: «Всех видных монархистов, сидящих у нас в тюрьме или в концлагере надо не медля объявить заложниками. Надо теперь же расстрелять пять или десять монархистов. Надо отдать ОГПУ директиву о повальных обысках и арестах монархистов и всякого рода белогвардейцев по всему СССР с целью их полной ликвидации всеми мерами. Убийство Войкова даёт основание…». К вечеру 8 июня шифрограмма Сталина материализовалась в решении «экстренного» заседания Политбюро, в котором, в частности, говорилось: «… с призывом рабочих и всех трудящихся к напряжённой бдительности и с поручением ОГПУ … произвести массовые обыски и аресты белогвардейцев … опубликовать сообщение ОГПУ с указанием в нём на произведённый расстрел 20-ти видных белогвардейцев … согласиться с тем, чтобы ОГПУ предоставило право вынесения внесудебных приговоров вплоть до расстрела соответствующим полномочным представителям …», то есть был запущен в ход весь механизм массовых репрессий. И уже в ночь с 9 на 10 июня в Москве были без суда, как заложники (но заложники, которые были взяты «в заложники» уже после убийства Войкова) расстреляны 20 ^[10] представителей знати бывшей Российской империи, многие из которых не были ни монархистами, ни активными борцами с советской властью. Казнь известных и ни в чём не виновных лиц вызвала многочисленные протесты по всему миру. Сталин ответил на эти протесты: «Недавно был получен … протест … по поводу расстрела двадцати террористов и поджигателей из рядов русских князей и дворян. …расстрел двадцати „светлейших“ есть необходимая мера самообороны революции… Что касается расстрела двадцати „сиятельных“, то пусть знают враги СССР, враги внутренние, так же как и враги внешние, что пролетарская диктатура в СССР живёт и рука её тверда»^[11]:351-352 — «Правда» от 26 июня 1927 года.

Документы свидетельствуют, что во время «июньской операции» было проведено до 20 тыс. обысков и арестованы 9 тыс. человек. Основной удар пришёлся по деревне зерновых районов — по Украине, Центральному Чернозёмью, Дону и Северному Кавказу. Арестам подвергались «бывшие» — помещики, белые, особенно вернувшиеся в СССР — «репатрианты» — а также «кулаки», «буржуи», «торговцы», «попы и церковники» и группы интеллигенции, собиравшиеся для обсуждения литературных новинок и просто дружеских бесед. В докладной записке Менжинского В. Р. от 19 июня в Политбюро ЦК ВКП(б) говорилось: «ОГПУ предполагает число расстрелянных ограничить сравнительно небольшой цифрой, передавая дела главных шпионских организаций в гласный суд». Но гласных судов не было. 26 июня 1927 года Сталин ответил на запрос Менжинского, можно ли / нужно ли сворачивать «операцию» отрицательно и с подробной инструкцией где и как следует продолжать искать «английских шпионов»^[9].